Именно в этот период определились основные направления формирования буддизма в Китае. Конфуцианство внесло существенные коррективы в процесс ассимиляции буддизма на китайской почве. Он был вынужден приспосабливаться к местному менталитету, а этот менталитет, как уже отмечалось, был конфуцианским. Поэтому буддизму пришлось вбирать в себя и ассимилировать конфуцианские принципы и, в первую очередь, принципы сыновней почтительности, перетолковав его как завет вывести родителей на путь «спасения», г. е. путь, указанный Буддой. В последующие века становления буддизма в Китае уже закончились «притирки» конфуцианства и буддизма, были сняты основные противоречия межу ними и отработаны все аспекты их взаимоотношений.
В Китай проникали не только религиозно-мировоззренческие и морально-этические принципы буддизма, с которыми столкнулся китайский менталитет, но и буддийские принципы социальной организации. Наиболее характерным отражением социальной позиции буддистов была сангха, имевшая в Индии специфический, независимый статус. Попытки буддистов сохранить этот статус неизменно приводили их к столкновению с государственной властью в лице его бюрократического аппарата, который продолжал сохранять верность конфуцианским принципам почитания государя. Поэтому столкновения сангхи и государства, по сути своей, были столкновениями социальных позиций буддистов и конфуцианцев. Главным вопросом разгоревшейся дискуссии между буддистами и представителями имперской бюрократии был вопрос о том, должны ли буддийские монахи оказывать почтение императору, как и прочие подданные. В ходе этой дискуссии фактически решался вопрос о том, обязаны ли буддисты подчиняться светским законам, стать частью существующей социальной и политической системы или могут сохранять свой независимый социальный статус.
