Рационалистически мыслящий китаец, как уже было сказано, обращал большее внимание на обустройство настоящей жизни, нежели загробной. В этом вопросе были удивительно единодушными и конфуцианцы, и даосы. Они слишком сильно были привязаны к ценностям настоящей жизни. Эти ценности усиленно культивировались конфуцианцами. Очевидно поэтому на самых ранних порах проникновения текстов Праджняпарамиты в Китай его жителей в первую очередь заинтересовал их религиозный, сотериологический аспект. Содержание же метафизики не так сильно привлекало внимание (ведь зачем китайцам еще одно учение, причем чужеземное, схожее с их собственными?), оно представляло интерес лишь через призму идеи спасения. Их внимание было привлечено тем новым, что стояло за метафизикой, а именно религиозным идеалом спасения, представленном в сотериологической части сутры «Дао син цзин». Этот момент стал решающим в том, что текст этой сутры заинтересовал китайцев. Интерес к тексту «Дао син цзин» обусловил интерес к остальной праджняпарамитской литературе, которая продолжала создаваться у себя на родине и проникать в Китай. В Китай продолжали проникать и переводиться и другие сутры, принадлежащие остальным школам и направлениям буддизма, однако преимущественное развитие получили переводы праджняпарамитской литературы, которые были продолжены последователями Чжи Чаня. Благодаря их усилиям, праджняпарамитская литература получила широкое распространение в Китае. Начало становления китайского буддизма, по сути, явилось становлением праджняпарамитского направления в Китае. По словам известного российского ученого Е. А. Торчинова, «тексты Праджняпарамиты многократно переводились на китайский язык, и именно они сыграли первостепенную роль в становлении китайской буддийской традиции.
