Когда бодисаттва убедится, что во всем нет ничего, тогда сердце его не будет знать ни трепета, ни боязни раскаяния. Это значит, он живет искусством непребывания ни в чем; он живет ни в форме, ни в представлении, ни в ощущении и проч. Все, что бы то ни было, не имеет сущности: форма не есть пустота, пустота формы не есть форма, но форма не отдельна от пустоты и пустота не отдельна от формы; и так как форма есть пустота, пустота есть форма, таковы же точно и все предметы. Если же бодисаттва будет без искусства, то его я свяжется, сердце будет обитать в субъективности, и потому что к ней он прикует свое познание, то не в силах будет и действовать вполне по предписаниям Праджнапарамиты. Неимение природы {кит. у-син) есть собственная природа всего: все предметы отделены от собственных своих признаков. Все предметы не являются, не рождаются, не исчезают, не прекращаются, не замарываются и не очищаются, не приобретаемы и не создаваемы. Если можешь постигнуть несуществования предметов это значит неразумение: от неразумения происходят различные субъективные понятия. Оттого нельзя отделиться от 3-х миров, не можно выполнять учения 3-х Ян, нельзя поместиться на ступенях пути, ведущего к Боди. Все подобно эху, тени, и пр., потому что в сущности их ничего нет. Таковы все прошедшие, настоящие и будущие формы, все духовное и негреховное, огрязненное и неогрязненное и т. д. Какой бы то ни был предмет, он не есть нечто двоякое по отношению к нерожденному (т. е. несуществующему), потому что предмет нерожденный не есть ни один, ни два, ни много; когда же форма и проч. не отдельна от нерожденного, тогда она не есть форма.
Вся Праджняпарамита наполнена такого рода выражениями, которые мы старались передать буквально, чтобы дать понятие о языке буддийской метафизики».
После В. П. Васильева праджняпарамитской литературе были посвящены исследования Вострикова и Е. Обермиллера, однако Праджняпарамита как философия Махаяны, равно как и китайские источники по буддизму, не привлекали к себе особого внимания исследователей.
